- К вам тут… - сказал хозяин, заглядывая в окно.

Я вздрогнул и только теперь услышал звуки с крыльца: кто- то отскребал грязь с обуви. “Кого могло принести?”. Тут дверь уже распахнулась и появился коллега Мирослав Звяга.

- Ох ты, кого вижу! Ты со студентами?

- Нет, - улыбнулся он. – Здравствуй. Студенты приедут послезавтра, а я к тебе с гостем.

Он пропустил в избу незнакомого мужчину – высокого, худого, с красивым тонким лицом, на котором выделялись карие глаза.

- Наш коллега из Тегеранского университета Расиф Ширази.

Иранец с достоинством поклонился, его любезная улыбка стала еще любезней.

- Коллега… в смысле преподаватель?

- Преподаватель, археолог и интересуется как раз эпохой образования северных государств, - объяснил Мирослав, занося вещи.

- Вас интересует сасанидское серебро?

- Да, - глаза Ширази сверкнули, - я видел то, что вы отослали в университет. Это великолепно! У меня есть время и я хотел бы здесь немного пожить, помочь вам. Я счастлив увидеть те места, где сохранились свидетельства величия наших предков!

Я глянул на Мирослава, тот слегка кивнул – все ясно, передо мной иранский фундаменталист. Много их сейчас развелось.

- Ну а я приехал поглядеть на камень, - сообщил Мирослав.

- Я рад, конечно. Хотя, честно говоря, не думал, что ты так срочно поедешь. Через месяц- полтора я бы его все равно привез в университет.

- Ничего себе, ты сообщаешь, что нашел камень с орхоно- енисейскими руинами, да еще и на Оке!.. Кто ж на месте. Показывай!

- Подожди, а может, вы есть хотите? У меня тут чудесная сюзьма и мед прямо в сотах.

- Сюзьма? –переспросил иранец.

- Местный молочный продукт, - пояснил Мирослав, - мы, конечно, отдадим должное и ей, и меду, но я должен сначала увидеть камень.

- Я понимаю коллегу, - мило улыбнулся иранец, - встретить енисейское письмо на Оке!.. Это вдохновляет. И, как я понял из объяснений профессора Звяги, вы обнаружили камень в захоронении!

Ох уж эти южные льстецы –Звяга профессором не был.

- Да, как ни странно. Маленькое древнее кладбище далеко от деревень. О нем, конечно, не знал, река подмыла берег и лесник, хозяин этого дома, сообщил нам. Повезло.

- Вероятно, это захоронение купцов, везших наши серебряные вещи в Европу, - предположил Ширази. – В те времена наше серебро очень ценилось.

- Вообще- то, судя по костям и инвентарю, захоронены местные. Думаю, купцы платили им серебром за какие- то услуги. Хотя все захоронения еще не раскопаны, может, и останки иранских торговцев еще найдем. Тут есть опасность обрушения берега, поэтому первым делом вскрыли те захоронения, которые ближе к обрыву. Так вот, крайнее оказалось не обычной могилой, а курганом, только очень сглаженным. В нем, при бедном наборе вещей, находилась плита с надписью.

- Да, - кивнул Мирослав, - это необычно. Сибирские кочевники оставили немало надписей, но все - на камнях, стоящих посреди степи. В захоронениях такого не встречалось.

- Может быть, это естественно для человека, оказавшегося далеко от дома, - повторил я рассуждения одного студента.

- А разве они делали курганы? – добавил к общему недоумению еще малую толику иранец.

- В эпоху письменности – нет, но их предшественники саки делали. Ладно, давай показывай.

Действительно, было смешно рассуждать о плите, стоя совсем рядом, но не видя ее. Я провел гостей в амбарчик, отданный хозяином под наши находки, разложенные по ящикам. Камень как наименее подверженный разрушению лежал посредине в мешке.

Едва я сдвинул ткань и разгреб стружку, как Мирослав встал на колени и стал молча разглядывать плиту, осторожно трогая ее поверхность. Мы с иранцем отошли, чтобы не заслонять света, шедшего от двери и маленького оконца, забранного проржавевшей решеткой.

Наконец Мирослав поднялся с колен, и на его лице было такое выражение, словно он прочел что- то неожиданное о близком родственнике.

- Это действительно руны, но не орхонские. Они какое-то время были в ходу на севере, в Скандинавии. Вот так!

- Час от часу не легче! Но ты сможешь их расшифровать?

- Прямо сейчас – нет. Но попробую. К счастью, у меня с собой справочник Нарьяндоржа, а у него там все руны. Вторая часть посвящена как раз скандинавским.

* * *

Прошла неделя прежде, чем Мирослав объявил, что готов сообщить результаты своих бдений и поисков в справочниках Нарьяндоржа, Ловмянского и даже Ибн- Фалдана. Однако для разговора он дождался момента, когда из- за сильного дождя никто не работал: студенты отправились в деревню, что в трех верстах вниз по реке, мыться в бане.

- И так, я зачитаю вам свой перевод, который мне представляется верным, то есть за слова я ручаюсь. “Эсси, сын конунга Висхелафа, сына конунга Кенугарда Вальдамара. Когда Ярислейф подтвердил выбор отца и Гардарика переметнулась к христианству, Эсси остался верен старым богам. Он возглавил волхвов, но норны не дали им победы, ярл Гольмгарда убил многих. Эсси скрылся в Булгаре. Оттуда с друзьями он пошел вернуть отцовский стол в Смолгарде, но норны не дали им победы. Скади, сын Торольва, брата Эсси похоронил”.

Мирослав закончил чтение и сразу стал пояснять, что тут есть пропущенные слова и, если их учесть, да перевести названия и имена, то получится следующее: “Ясь, сын князя Вышеслава, сына князя киевского Владимира (здесь похоронен). Когда Ярослав подтвердил выбор (своего) отца, и Русь переметнулась к христианству, Ясь остался верен старым богам. Он возглавил (борьбу) волхвов, но норны не дали им победы, посадник Новгорода убил многих (сторонников) Яся, (и тот) скрылся в Булгаре. Оттуда с друзьями он пошел вернуть отцовский трон в Смоленске, но норны (опять) не дали ему победы. (Он бежал и умер в дороге) Скади, сын Торольва, (по)брат(им) Яся, похоронил (его здесь)”.

Он закончил чтение и мы с Ширази переглянулись.

- Но что это значит, - я был ошарашен. – При чем здесь какие- то скандинавы? Вообще, где все это происходило?

- Вальдемар это Владимир Красное Солнышко. Происходило это здесь, раз мы тут нашли могилу.

- Тогда при чем здесь христианство? Как это понять?

- Вот это и есть главная загадка. Всем известно, что в четвертом веке по Хиджре Русь была страной, успешно осваивавшей ислам, а установил здесь православие именно Владимир, которого народ прозвал “Красное Солнышко”. Ярослав, один из его сыновей, за ревность к христианству был причислен к вероучителям.

- Пророк Яри, - кивнул Ширази.

- Знаю я это, хоть и занимаюсь дохристианской эпохой. Этот камень - шутка?

- Тебе виднее, - сказал огорченный Мирослав, - ты его нашел.

После этих слов повисло молчание. Я чувствовал себя очень глупо. Сверхглупо. Ведь ясно же, что Ширази приехал убедиться, что найденные нами сасанидские блюда и кувшины подлинные. И, если он в этом убедится, купит их, заплатив больше, чем за серебро.

Онечно как добрые мусульмане мы не должны продавать ему все эти вещи, но превратить их в серебряный лом и сдать!.. Университет сильно нуждается в деньгах, а фундаменталисты в Иране мне, в отличии от газетчиков, опасными не кажутся. Ну возрождают они зороастризм или что там еще у себя… пусть – перебесятся и опять к исламу вернутся. Короче, за его деньги мы и серебро сдадим и себе на исследования средства раздобудем – выгода двойная. И надо же было мне этот камень найти, а Мирославу – дурацкую надпись прочитать, да еще истолковать!

- Из Испании?! – засмеялись мы одновременно, представив ненависть кордовских халифов к мореплаванию.